17.01.2008 в 22:38
Пишет XXXmas:Разговоры времен предпоследней войны. Для ТеоретикURL записи
Название: Разговоры времен предпоследней войны
Автор: Tamarrion
Фандом: Звездные Войны
Пейринг: Кип Даррон/Люк Скайуокер
Рейтинг: NC-17 (хотя энцу, если по правде, там можно ставить только за политическое мозгоёбство и издевательство над каноном, рейтинг по койке я, увы, не вытянула. Ежели заказчик почувствует себя обделенным, могу написать исключительно порнушный драббл про молодость Кипа на Явине IV)
Discaimer: LucasFilms owns my soul
Предупреждение: EU, AU, OOC, POV, SLASH. Много незнакомых имен и разговоров за войну.
Саммари: фик написан по новой книжной серии, которая называется "Legacy of the Force", "Наследие Силы" то бишь, а, конкретнее, по его седьмой книге под названием "Ярость".
Историческая справка: В 40 году ПБЯ (в 75 году после Великой Ресинхронизации, если угодно) в галактике начался очередной ататуй. Кореллианская система возжаждала независимости от Галактического альянса, Альянс сказал: "а вот фиг", все начали дружно собирать войска и сторонников. После того, как на переговорах на станции Куата был убит премьер-министр Кореллии Саксан, началась полномасштабная война, которую позже назовут войной Альянса с Конфедерацией. Орден Джедаев вначале поддерживал Альянс, несмотря на то, что Хэн Соло косил глазом в сторону Кореллии, но после некоторых событий внутри Ордена, а в особенности после того, как флот Альянса сжег леса Кайшуука, Орден официально отказал в своей поддержке Альянсу и его лидеру по имени Джасен Соло.
Примечание 2: Написано на XXXmas для Теоретик
Разговоры времен предпоследней войны
Разговоры времен предпоследней войны
- Зачем тебе на Эндор, парень? Ты нужен здесь.
- Там я нужен больше, Хэн, - лгу я ему в лицо, - И я вернусь еще до того, как ты успеешь в очередной раз влипнуть в неприятности.
Он усмехается на это, но улыбка выходит механической, так, будто куклу дернули за пару ниток, "а ну улыбайся, старик, докажи им всем, что еще не собираешься в могилу".
- Я вернусь, - повторяю я, пытаясь убедить нас обоих, - Как только поговорю с Люком.
Он отмахивается:
- Ты уж слишком большой, чтобы отчитываться передо мной в своих действиях. Хотя не сказать, что ты это делал, когда был младше. Эндор так Эндор. Хорошо хоть не Ботавуи.
Эта его интонация почти не изменилась с тех пор, как я впервые увидел его на Кесселе, он беспокоится и пытается скрыть это. Да, можно подумать, что он все тот же бескрышный контрабандист (я – ге-рой пов-стан-цев, парень, а не какой-то там занюханный скаундрель. Звезды, как ты пьешь? Не так надо пить. Чуи, набулькай еще нам по стаканчику, будем учить молодое поколение кореллианскому пьянству), но он ловит мой понимающий взгляд и медленно опускает голову. В его волосах теперь больше белого, чем каштанового, его сын поменял себе имя на другое, что начинается с короткого и мрачного "Дарт", его дочь медленно сходит с ума от ярости и гнева, его жена, какие усталые у нее глаза теперь, предпочитает не выступать с речами, держась как можно дальше от политики, а его шурин... А впрочем, не будем о его шурине.
- Передавай Люку привет. Скажи, что мы... Скажи, что если бы я мог, я бы удавил этого негодяя еще в колыбели...
- Хватит, Хэн. Не надо.
- Знаешь, парень, пожалуй, хорошо, что у тебя нет детей. Что ты не знаешь, что такое - терять их. Я бы душу продал, чтобы это оказалось ложью...
- Это не твоя вина, Хэн.
- А чья? - его голос спокоен, а взгляд недобр. - Чья? Леи? Люка? Джайны? Твоя, быть может? Как могло случиться, что моего сына теперь называют новым Палпатином?
- Да, это моя вина, - его глаза раскрываются в удивлении, он даже не находит слов, чтобы парировать мой ответ. – В той же степени, в какой это вина Мары. И Бена. И Джайны. И Люка. Но никто из нас, ни ты, ни я, никто, слышишь меня? не заставлял Джасена слушать Лумию. Никто не просил его убивать детей на Оссусе. Никто не советовал атаковать Кашик. Он сам выбрал этот путь, - я медлю перед тем, как произнести последние слова, они жестоки, но я не вижу другого способа привести Хэна в чувство, - и он сам, по своей воле, выбрал себе новое имя. Джасен Соло мертв, Хэн. А во главе Альянса сейчас стоит Дарт Каэдус.
Он молчит какое-то время, а потом произносит:
- Умеешь ты все же обнадежить, как никто другой. Лети нахрен на свой Эндор, скажи Люку что-нибудь столь же ласковое. Он нужен Конфедерации. И весь ваш идиотский Орден, во главе с вашим идиотским, в ноль расклеившимся гранд-мастером, тоже нужен Конфедерации, если мы хотим, чтобы этот бардак кончился как можно раньше. Звезды, я уже говорю как вербовщик. Все, иди отсюда, я сказал.
Я коротко обнимаю его на прощание и через четверть часа уже запрашиваю диспетчерскую службу о предоставлении мне воздушного коридора. Прочь от гигантских вроширов, которыми щетинилась поверхность Кашика, мимо архипелага Уоваат, мимо Качирхо, который горел из конца в конец во время Войн клонов, тихо умирал во время Империи, и выращивался во время Новой Республики, а теперь опять горел от орбитальных бомбардировок, прочь от лагун и фьордов и от материковой, прочной земли, где вроширы стары и превышают ростом прибрежных своих собратьев. Космос вдалеке от Кашика пуст, гиперпрыжок размазывает звезды по обшивке моего корабля, и лишь тогда я позволяю себе откинуться на спинку кресла и задать вслух сакраментальный вопрос.
А скажи мне, Кип Даррон, что ты забыл на Эндоре?
***
- По последним сведениям, флот Галактического Альянса полностью восстановил свою численность после битвы у вукийской планеты Си. На флагмане флота "Анакин Соло", который сейчас патрулирует пространство около Комменора, верховный командующий Альянса намеревается провести встречу с Их Августейшим Величеством королевой Хапеса Тенел Ка. В программе предстоящей встречи обсуждение действий хапанского флота, из-за которых флот Альянса понес значительные потери у планеты Си. Напомним также, что часть Ордена Джедаев открыто выступила против Альянса во время усмирения этой планеты. Глава правительства Соло в своем недавнем интервью выразил глубочайшее сожаление о таких действиях гранд-мастера Скайуокера и подчеркнул, что несмотря на то, что он сам является частью Ордена, он не собирается подвергать сомнению решения Сената, а его верность Альянсу остается непоколебимой. Теперь о событиях на Корусканте. Вирус аффликерии продолжает убивать обитателей нижних уровней...
Я протягиваю руку и голографическая деваронка, выразительно читающая последние новости, исчезает. Его верность Альянсу остается непоколебимой. Сила, как мало нужно, чтобы галактика вновь рукоплескала словам о любви тирана к демократии. А всего лишь год назад мы вместе смеялись над одними и теми же шутками, и я был так настойчив, когда требовал для него ранг мастера. И вы только поглядите, что из этого в итоге получилось.
От Кайшуука (Кашика, как называл его я, не в силах до конца избавиться от аутерримского говора, вукийской планеты Си, как ныне было принято именовать его в новостях Голонета) до лесной луны Эндора мне оставалось семь часов лета. И эти семь часов мне предполагалось провести в крохотной кабине моего корабля, изучая линии звезд, и чувствуя, как неопределенность, опасение и, да чего уж там, банальный страх играют сложносочиненную фугу на моих нервах. Тридцать лет, Даррон, тридцать лет ты жил своей жизнью, дрался, любил и умирал бессчетное число раз, не интересуясь ничьим мнением, и все эти тридцать лет ты считал, что те душные явинские ночи тебе всего лишь приснились, что ты забыл про них, переступил через них, перерос их, и посмотри на себя сейчас. Хрена ли ты летишь на Эндор, Даррон? Его некому кроме тебя утешить? С чего ты взял, что он вообще нуждается в утешениях?
И я вспоминаю, как в последний раз видел его на Корусканте, на похоронах Мары Джейд Скайуокер (а в это время слёз и горечи солдаты Альянса охотились за детьми из нашего Ордена): темный плащ, и усталый взгляд синих глаз, а в них спокойствие и отрешенность, столь жуткие, что даже Бен не смел заглядывать в них, а просто не отходил от него ни на шаг, а за этой отрешенностью – равнодушное, тяжкое бремя ашлы, что есть ни Свет, ни Тьма, а Сила, как она есть, нечеловеческое, безэмоциональное начало. Ты хочешь, чтобы он навсегда остался таким? Отказался от всего того, чем он был, стал бы чистейшим проводником воли Великой Силы, и не увидел бы ты больше его улыбки, не услышал бы его знаменитых колкостей, не смог бы думать, что хочешь быть таким, как он? Не хочешь, я же вижу, поэтому прекращай распускать сопли и не вздумай менять курс.
Рядом с лесной луной Эндора, священной, старой луной, населенной эвоками, было пусто. Ни собственных спутников, ни орбитальных станций, ни больших кораблей. Какое-то время я смотрел на ночную сторону луны, не уверенный куда мне лететь, но Сила пришла знакомым прикосновением и ответом, вон там, посмотри внимательней, это не просто руины, это великие, исторические руины имперского форпоста, который во время оно брал штурмом отряд Хэна Соло, а маленькие эвоки были в этом отряде туземным батальоном. И сейчас рядом с руинами, наверное в той самой эвочьей деревне, было множество Джедаев, и гнев Джайны будет тебе лучше любого маяка, а еще я почувствовал Бена и отстраненное, молчаливое присутствие того, ради кого я послал к хаттам все кореллианские проблемы и удрал с Кашика, поджав хвост.
Люк.
***
- Я рад видеть тебя, Кип. Не думал, что ты соберешься прилететь сюда.
- Вот такой вот я непредсказуемый. Как Бен?
Люк мрачнеет, но все же отвечает.
- Ему тяжело. Особенно после того, что произошло на "Анакине". Иногда мне кажется, что я взвалил на его плечи слишком большую ношу.
Еще один любитель пообвинять себя во всех грехах галактики на мою бедную голову.
- Он Скайуокер. Он справится. А как ты?
Он едва заметно усмехается:
- Да я вроде как тоже Скайуокер...
- Но у тебя ответственность больше.
На это он предпочитает не отвечать, и начинает сам задавать вопросы:
- А что привело тебя сюда? Я думал, ты увяз на Кайшууке вместе с Хэном.
- Увяз, - согласно киваю я, - но до тех пор, пока Тенел не определится окончательно, чью сторону она собирается занимать в этом конфликте, там все тихо. А сидеть и слушать воинственные песни ботанов – увольте, я не для этого присоединялся к Конфедерации.
- Мы не присоединились к Конфедерации, Кип, - мягко напоминает он, и я мысленно отвешиваю себе тумака, я сюда прилетел не о политике разговаривать, а его путь непротивления сидит у меня в печенках еще со времен падения Корусканта, и если мы сейчас начнем спорить о Силе, то ничего хорошего из этого не выйдет, - И до тех пор, пока на Совете не будет принято решение о присоединении, Орден останется в стороне.
- Как будем собирать? – не выдерживаю я, - Кэл Омас мертв, Кам на грани смерти, Тионна Джасену глаза выцарапает, буде доведется ей его встретить, и не то, чтобы я ее не понимал. А самого Джасена звать будем? Сила, мы уже воюем, и что будет значить тот Совет? Очередную Схизму? Здорово, давайте повторять путь старого Ордена... Оххх, Люк, прости. Я идиот. Прости, пожалуйста.
- Возможно, ты прав, - спокойным голосом говорит он, и я мысленно вою в голос, ты тупой кретин, Даррон, ну зачем, зачем ты повелся? – Но об этом не стоит говорить сейчас. Ты надолго сюда?
Покаянно:
- Пока не прогонишь.
- Тогда добро пожаловать. Здесь с избытком свободных хижин, располагайся, где тебе удобнее, только не забирайся слишком высоко.
После этих слов он уходит к площадке для медитаций, а я иду биться головой о грубое дерево стены. За эти тридцать лет ты ничему не научился, Даррон. Как убого.
***
- Привет, Кип.
- Привет, рыжий. Отлично выглядишь.
- Это все отец. Меня так в жизни не гоняли на тренировках.
- И чему полезному ты научился?
- О, - он усмехается быстрой и злой ухмылкой и мне становится не по себе, - Многому. Покажу завтра, если захочешь. Хотя, конечно, мне до тебя еще как до Корусканта на досветовой скорости.
- Тридцать три тысячи лет? Я столько не проживу!
Он смеется моей шутке, а я искоса изучаю его лицо. Осунулся, глаза стали серьезнее, видимых повреждений нет, или уже нет, на Эндоре стараниями Республики с медициной все очень хорошо. Где-то внутри поднимается волна гнева, как ты мог, Джас, он же был твоим учеником.
- Это хорошо, что ты прилетел, - неожиданно серьезным голосом заявляет Бен, - Может быть, тебе удастся достучаться до моего отца.
***
Я устраиваю постель в выбранной наугад комнате, и сквозь щели в легкой циновке, закрывающей окно, смотрю на дождь, что начался пару часов назад и, похоже, не собирался прекращаться до утра. Здесь это не редкость, и тихий перестук капель воды навевает легкие сны и разгоняет тяжелые мысли. Я вытягиваюсь в полный рост на постели, прикрываю глаза и воображаю, что я сейчас в покинутой мной полтора десятка лет назад келье, где толстые стены и вечно сырой воздух, с которым ничего не могут поделать самые мощные обогреватели. Сила является сном и видениями, и я сдаюсь ей без единого возражения.
Душны ночи на Явине, особенно если двое заперты в крохотной келье, и слова мешаются с поцелуями, а дыхание обжигает кожу, и с тихим стуком падает на пол расстегнутый пояс, в его глазах сомнение, будто он все еще видит во мне мальчишку, который угнал по прихоти темного духа "Сокрушитель солнц", и поэтому я поднимаюсь поцелуями по его щеке и шепчу ему на ухо:
- Похоже, кое-чему в рудниках Кесселя учат лучше, чем на фермах Татуина.
Он тихо смеется в ответ, и, наконец, отдается на милость моих прикосновений, и я пересчитываю его шрамы, изучаю поцелуями его кожу, и он выгибается, предлагая свое тело в полное распоряжение моих губ, его руки зарываются в мои волосы, и я слегка прикусываю его кожу, когда он начинает забываться, его хватка тотчас слабеет, он выдыхает:
- Прости, - а потом вновь стонет на выдохе, и это последнее, что я запоминаю.
***
Треск и деловое жужжание клинков распугивают окрестную живность, а в его волосах лучи солнца, отразившись на рукояти лайтсабера, высвечивают золото и бронзу. Шаг, еще шаг, поворот, захват, клинки рассыпают искры, опять поворот. Его глаза серьезны, а голос как всегда спокоен:
- Я не знаю, Кип. Я не могу принять это решение.
Я ухожу от его выпада и атакую сам, принуждая его отойти на пару шагов, стараясь оттеснить его к краю площадки.
- Ты не хочешь идти сам...
- Я не могу идти сам, - его клинок неожиданно оказывается слишком близко от моей руки, и он выигрывает пространство для маневра, пока я прикусываю язык, чтобы в очередной раз не наговорить гадостей, - Я не смогу удержаться. Я его убью.
- Это было бы дивным решением всех наших проблем, мастер. Но как знаешь. Кайлу, думается мне, вполне будет по силам возглавить эту миссию.
- Кайлу? – в его голосе слышно удивление, ибо мало кто в Ордене не знал, как мы с Катарном друг другу поперек шерсти, но это удивление не мешает ему парировать мой выпад и легко отвести мой клинок в сторону, - Корран, возможно, был бы лучшим выбором. Кайл сможет провести группу по Корусканту?
- Кайл – нет, - я специально подставлюсь и притворно отшатываюсь в сторону, пытаясь поймать его в ловушку, - А вот Сеха Дорвальд сможет.
Он останавливает атаку и опускает меч в знак того, что хочет просто поговорить.
- Сеха? Ты уверен в ее... лояльности?
- Нет. Как можно быть в чем-то уверенным в наши паскудные дни? Но она джедай, она выросла на нижних уровнях, и хоть она и обучалась у Каэдуса какое-то время, она единственная, кто сможет провести Кайла сотоварищи незамеченным.
- А потом?
Я опускаю глаза, в знак того, что не хочу об этом говорить.
- Если ты доверяешь мне подобное задание, то доверяй уж до конца. Я не хочу смерти Джасена, видит Сила, не хочу, - тут я поднимаю голову и на мгновение теряюсь в синеве его взгляда, - Но это может быть единственным выходом. И хоть безопасность Кайла отнюдь не является моей особой заботой, но подвергать его команду неоправданному риску просто глупо.
Мы стоим друг против друга, и в наших руках горят клинки, меряясь убежденностью, и в конце концов он уступает, кивает согласно и произносит:
- Защищайся.
И мы вновь принимаемся кружить по площадке.
Теперь он дерется в полную силу, и я вновь на личном опыте убеждаюсь, что в нашем Ордене всего один гранд-мастер, и мне до него еще расти и расти. Кончик его клинка застывает у моего горла, я скашиваю глаза, провожая взглядом полет в неизвестность своего сабера, а затем скорбно произношу:
- М-да, не петь мне песен на луне, ты убил меня совсем.
- Ты несобран сегодня. Что-то не так?
Я ляпаю первое, что приходит в голову:
- Я просто не выспался, - а потом принимаюсь упрашивать Силу, чтобы она не вкладывала в его голову желание об этом поговорить, так как ни малейшей охоты обсуждать мои эротические сны с его непосредственным участием у меня не было.
- Значит, продолжим завтра, когда ты будешь в форме.