Боль. Боль. Она во всем – в выражении глаз, в изгибе губ. Надменность. Высокомерие. И боль.
Было где-то в одной из частей того идиотского фанфа, который я читала на выходных. Понятно, что человек хотел сказать, правда высказал он это так коряво, что фразы его вызывали лишь улыбку. Не самую добрую улыбку. Мне тут пару дней назад на одном из форумов сказали, что я не знаю правил русского языка. Обиделась, перечитала все свои посты. Ничего не нашла. Решила, что она сами дураки.
Этого не видно, потому что этого не должно быть видно. И это так долго было его маской – основательно вросшей в его плоть маской – изумительной по красоте своей и пугающей достоверностью маской. Но все же маской. А потом, в один из ярких дней он посмотрел в зеркало и понял, что именно случилось с его лицом. Он так долго скрывал свою боль, что теперь она стала частью этой самой злополучной маски. И как бы он не хотел, он не мог от нее избавиться. Но он не стал ничего делать, и старая боль осталась почти незаметной, но все же столь отчетливой тенью в уголках губ. Нестертой слезой на щеке. Странным поворотом головы. И тяжелыми веками, прикрывавшими его глаза от света звезд и сияния теней.