понедельник, 18 октября 2004
Клиент стирает запись второй раз. Намекает, что пора заканчивать графоманьячиться и перейти с сопливых историй на что-нить более злобное?
Откопано в архивах, писано в свое время для Лоренцы. Как что-то самостоятельное, увы, не тянет, как зарисовка - уже слишком большая, что делать непонятно, а ничего не делать жалко
Well, anyway...
читать дальше
Светлый сумрак ночи. Светлые сумерки осени - такие слова вспоминаются почему-то совсем внезапно, странно и неопровержимо. Звук "Ссс", тихое шипение, слишком тихое, чтобы его услышать. В светлом сумраке осеннем мы расстанемся с тобой - полузабытая песенка. Светлый осенний сумрак - то, что было в том бокале, вино или вода, впитавшая в себя природу и терпкий запах этого змеистого звука.
- Ты пойдешь со мной?
- Почему? Как это случилось? Вообще могло случиться?
- Как? - легкая усмешка, маленькое напоминание о когтях чеширского кота. - Я не родился для тебя, ты умер для меня, но вышло так, что мы встретились. Этого недостаточно?
***
Деревце, деревцо к осени зацвело.
***
- Это будет опасно, - сказала мне тень, старая неповоротливая тень моего Дома.
- Это будет опасно, - прошелестел ветер в травах, горних, горьких травах у моего Дома.
- Это будет... так интересно, - прозвенела река, долгая серебристая река моего Дома.
***
Потом вино стало другим - томный, старый запах старых тайн и цвет зимнего заката, смертельно раненого беспощадными стрелами бесстрастных звезд. В цвет моей крови. В цвет его наслаждения. Мы не разговаривали. Ему это было не нужно, а я слушал его дыхание, и оно говорило мне больше, чем могли бы сказать его губы. Губы его были изысканны и лживы, как отражение неба в бездонном колодце. Дыхание не могло быть таким же. И я верил в это.
***
Труднее всего было привыкнуть к сумеркам. К вечным негрустным сумеркам. Его владения не были ночью, не были днем. Самая глубокая Тьма обходила их стороной, хоть и старалась не отдаляться слишком уж сильно. Я не знал, какие у них взаимоотношения, да меня это и не интересовало, в общем-то. А Свет, его тут просто не было, да и не могло быть. Красота камня. Красота воды. Красота ночи, которая знает о своей красоте и не скрывает ее под плащом темноты. Камни были роскошны и чуточку надменны, они знали, что на них держится этот мир, и не обладали смирением земли. Воздух был тих и неподвижен, когда его не было со мной рядом, и ветер моего Дома не знал, где я. Вода была другой, поглощающей любой свет, и прячущей самое себя в своей глубине. Даже тени, как мне казалось, немного побаивались ее, и река моего дома не могла получить весточку обо мне. Но мне не нужно было света, мне не нужно было тьмы, я забыл о них, или мне казалось, что я забыл. Когда он приходил, я был счастлив, а когда его не было, я играл с огнем, который он подарил мне.
***
Его руки были в перчатках, всегда в перчатках, даже когда он дотрагивался кончиками пальцев до моей щеки. Мне всегда было интересно, что же будет, когда он снимет их. Мир исчезнет. Я проснусь.
***
Потом я начал вспоминать. Сны, которые я видел когда-то, но которые я не мог видеть. Мягкий говор дождя и запах облаков, когда они – серое на синем – пена на волнах, собирались в группки, чтобы обсудить что-то между собой. Белый Город. Единственное видение, сотканное из нитей тумана и мельчайших осколков мечты. Мост из стеблей белых роз между мной и мной. И его слегка насмешливый голос, которым он говорил мне что-то о моем Белом Городе. Город жил своей судьбой, упивался ею, а прихотливые реки его улиц каждую ночь меняли его облик.
***
Всегда касание, но никогда – прикосновение.
***
Вода изменилась, когда изменился он. Теперь она боялась огня, а он появлялся много реже, и от него пахло кровью и чужой смертью. Я не хотел, чтобы все менялось, но улицы Белого Города стали тихи и пустынны, ведь его жители ушли, чтобы умереть в одной из долгих и бессмысленных войн в его честь. Закаты впитывали в себя увиденное и становились немыслимо прекрасны, раны неба разверзались от горизонта до горизонта. Я не видел этого, но знал, что это так. Потом изменилась земля. Потом камни. Огонь из моего друга превратился в незнакомца, не слышавшего моего шепота. Вода приносила страх в сумерки владений того, кто смотрелся в мои глаза.
***
Когда я вернулся, река моего Дома не узнала меня. Когда я заговорил, ветер в травах у моего Дома не узнал меня.
- Добро пожаловать домой, - прошептала мне тень, старая неповоротливая тень моего Дома.
Но моего Дома не было, о нем остались лишь мои грезы и чужие песни, а тень безнадежно заблудилась в камнях, что когда-то были душой моего Дома.
***
Деревце, деревцо к осени зацвело.